В Авиацию

Имя капитана Гастелло широко известно. А вот имена его боевых друзей – членов героического экипажа, тех с кем вместе совершил  он бессмертный  подвиг, долгое время оставались безвестными.

Штурманом в экипаже Гастелло был Анатолий Акимович Бурденюк.          Собственно говоря, у этого юного героя биография только начиналась: школа, авиационное училище, несколько месяцев службы в бомбардировочном полку, два боя и третий, оказавшийся последним…Вот и все этапы жизненного пути штурмана экипажа Гастелло. Казалось бы, мало ярких событий, но все они наполнены глубоким внутренним смыслом, и их логическим завершением является героический подвиг.

Для совершения подвига нужно особое, благоприятное стечение обстоятельств. Но не каждому дано воспользоваться этими обстоятельствами. К подвигу надо быть готовым и физически и духовно.

Молодой штурман А. Бурденюк был готов. Таким воспитали его трудовая семья, школа, пионерский отряд,  комсомол, руководители и товарищи в авиационном училище и в воинской части.

Когда началась война весь советский народ, как один человек, встал на защиту родной страны. Весь мир поражался тогда мужеством и отвагой советских воинов.

Если мы ознакомимся с личным делом А. Бурденюка, которое ныне хранится в музее Великой Отечественной войны в Минске, то можем там прочитать: «…окончил 9 классов школы № 11 имени Кирова в Свердловске…В комсомоле с 1938 года. В Красную Армию вступил добровольно».

Биография Анатолия Бурденюка, написанная отцом Анатолия – Акимом Иосифовичем Бурденюком 31 июля 1950 года

 

               Бурденюк Анатолий Акимович родился 6 мая 1922 года в посёлке Кармалка, Кротковского с/совета Похвистневского района Куйбышевской области в семье крестьянина-середняка. Отец Бурденюк Аким Иосифович, мать Бурденюк Полина Феофановна.

С детства Анатолий был бойкий и способный мальчик. Старался ни в чём не уступать старшему брату. Несмотря на то, что брат был старше почти на три года, он вместе с ним пошёл в школу, когда ему не исполнилось ещё и 7-ми лет. Учился Толя хорошо, переходя из класса в класс. В 1937 году вступил в члены ВЛКСМ.

Анатолий отличался настойчивым и самостоятельным характером, мечтая стать лётчиком, он весной 1938 года (в это время жили уже в г. Свердловске), когда ему не было ещё и 16 лет, не говоря никому ни слова, подал заявление  в лётную школу. Несмотря на наши уговоры о том, что сначала нужно закончить среднее образование он поступил по-своему. Чтобы доказать свою правоту он заявил убедительно: «Я, папа, сейчас уже взрослый, а поэтому могу же распорядиться своей судьбой самостоятельно и осуществить свою давнишнюю мечту». И в октябре 1938 года из 10 класса уехал в Челябинскую лётную школу.

В то же время Анатолий был чуткий и ласковый по отношению к нам, родителям, в семье он никому не давал скучать и если видел, что мы чем-нибудь озабочены, то всегда старался развлечь нас. Не пренебрегал никаким трудом, всегда помогал дома во всём (готовить еду или убирать комнату).

Анатолий пользовался авторитетом среди товарищей, был весёлым и общительным мальчиком.

Чтобы мы не особенно чувствовали его отсутствие, Толя часто писал письма. Это были живые, весёлые и жизнерадостные весточки, как и он сам.

В лётной школе учился хорошо, был на Доске Почёта. Когда я приехал в лётную школу, командование школы меня встретило очень хорошо и благодарили за воспитание сына, как примерного курсанта.

В 1940 году Анатолий закончил школу, ему присвоили звание лейтенанта, специальность штурмана и направили на службу в г. Воронеж, потом перевели с Смоленскую область, где Анатолий служил  до начала Отечественной войны и как стало известно, погиб в воздушном бою 26 /VI – 41 года».

 

31 / VII – 50 года                /А. Бурденюк/

 

Из книги С. Захарова «Анатолий Бурденюк – штурман экипажа Гастелло»

 

           В один из декабрьских дней 1940 года в тамбуре переднего вагона пассажирского поезда Москва-Новосибирск стоял высокий, чернобровый лейтенант в синей авиационной шинели… Двадцати пятиградусный мороз, видимо, не пугал лейтенанта; нетерпеливо поглядывая на ручные часы, он насвистывал мелодию штраусовского вальса.

- Не терпится, товарищ командир? — спросила  появившаяся на площадке проводница, вся, с ног до головы, обвязанная шалью. – Уже и чемодан вынесли?.. Ну, теперь близко. Вот-вот домой попадёте.

- Если поезд на Сортировочной не задержат, — отвечал, повернувшись к ней, лейтенант, — то минут через десять – Свердловск.

Проводница помолчала немного, поправила свою шаль и как-то неуверенно произнесла:

- Я вот всё хотела поинтересоваться, да стеснялась. А теперь, когда расстаёмся, спрошу… вам, товарищ, командир, сколько лет стукнуло? Секретного здесь, надеюсь, ничего нет? По кубикам не петличках вы комсостав, по лицу же…

- Стукнуло 18! – улыбнулся лейтенант и, чуть выглянув из вагона, воскликнул: — наша взяла! Сортировочную проехали. Теперь пригород начинается.

- Правильно, проехали! – подтвердила проводница и вдруг заговорила быстро-быстро, как будто боясь, что лейтенант уйдёт и не дослушает её: — Молодчина, что так рано командиром стали. Всем сегодня к бою готовить себя нужно. Раз по Европе война шагает, то и у России должны быть ушки на макушке… Вы лётчик?

- Штурман.

- Штурман? – почему-то удивилась проводница.

- Такой молодой и уже штурман? Значит, умный…

- Штурманы, они, по-моему, здорово умеют соображать.

- Каждый человек умеет соображать! – рассмеялся лейтенант. Смотрите, смотрите! Верх-Исетская площадка. Считайте, что моё путешествие закончено! – он по-озорному махнул кому-то перчаткой, и вытянувшись перед проводницей по стойке «смирно», отчеканил: — Спасибо за внимание и дорожные заботы!

- Прощайте, товарищ командир! – ласково ответила та. Больше, наверно, не свидимся! Но чует моё сердце: не станет вам молодость помехой в военной профессии. Прощайте, товарищ командир, прощайте!

А поезд в это время, замедляя ход, уже подходил к перрону свердловского вокзала. Не дожидаясь полной остановки, лейтенант, кивнув проводнице, схватил свой небольшой чемоданчик и, легко оттолкнувшись от вагонных ступенек, спрыгнул на заснеженную платформу.

- Толя, Толя! Мы здесь! – закричала черноглазая девочка, стоящая рядом с высоким широкоплечим мужчиной и женщиной в пуховом платке, и, радостно взвизгнув, бросилась навстречу лейтенанту…

В 1931 году семья Бурденюк переезжает в город Свердловск.

По вечерам, когда семья Бурденюка собиралась за чайным столом, отец частенько рассказывал детям  о своей молодости. А рассказать было что: в годы Гражданской войны сражался он с белогвардейцами, затем в рядах трудовой армии восстанавливал в Поволжье и на Урале разрушенные фабрики, заводы, железные дороги, после принимал активное участие в организации первых колхозов.

- И вам, и вашим товарищам, — не раз говорил Аким Иосифович сыновьям, — ещё на целый век хватит…

- А я, папа, в Свердловске не останусь, — заявил однажды Анатолий. – Кончу учёбу, пойду в авиацию.

- В авиацию? – удивился  Аким Иосифович.

- Да, — ответил задорно Анатолий, — в авиацию…

Этот разговор вдруг вспомнился Анатолию через 9 лет, когда в звании лейтенанта военно-воздушных сил Красной Армии прибыл он в родной город, получив первый отпуск. За плечами была школа, штурманское училище и полк тяжёлых бомбардировщиков.

Ещё в Кармалке однажды Толя увидел летящий самолёт и «заболел» мечтой о полётах в небесах. Он много читал о первой семёрке лётчиков – Героев Советского Союза, спасших челюскинцев, следил за героическими полётами экипажей В. Чкалова, М. Громова.

По- настоящему он задумался о будущем в пятом классе. Тогда газеты и радио земного шара бесперебойно сообщали о челюскинской эпопее. В нашей стране, пожалуй, не было человека, который не следил бы за движением спасательных экспедиций к лагерю Шмидта. Так называлось то место на льду, где обосновалась команда затонувшего ледокольного парохода «Челюскин».

Волновались в те недели  и ученики 11-й Свердловской школы. Преподавательница географии Пелагея Васильевна Сушко на каждом уроке рассказывала о последних новостях из Арктики. На переменах ребята простаивали у большой карты Советского Союза, вывешенной около учительской. На ней при помощи маленьких красных флажков отмечались маршруты движения самолётов, ледоколов и собачьих упряжек к ледовому лагерю.

- Мне бы сейчас сидеть за штурвалом! мечтал Анатолий.

17 июня 1934 года, когда поезд с командой «Челюскина» и героями-лётчиками проходил через Свердловск, Анатолий отправился на вокзал и пробрался на перрон: так ему хотелось увидеть тех, о ком он лишь читал и слышал… Показался дымок долгожданного паровоза, и в воздухе замелькали шляпы, кепки, раздалось многоголосое «ура». Все бросились навстречу поезду. В одном из вагонных окон Анатолий заметил улыбающегося Водопьянова, в другом – Ляпидевского, держащего на руках самую молодую челюскинку Карину Васильеву, родившуюся на пароходе в Карском море. И Водопьянов, и Ляпидевский были хорошо знакомы Анатолию по газетным фотографиям.

- Ясно, что челюскинцы – герои, — думал Анатолий, но лётчики. Они больше, чем герои! Наши лётчики, советские лётчики…

- А что, если попроситься к Водопьянову в помощники? – задал мысленно вопрос Анатолий и тут же, устыдившись такой наивности, сам ответил:

- Не возьмёт, скажет, лет мало, знаний ещё не очень. Ладно! закончу школу, а потом… потом поступлю а авиационное училище.

И с шестого класса Анатолий решил «набирать как можно больше знаний». Когда в Свердловске начал демонстрироваться фильм «Лётчики», Анатолий отправился в кинотеатр «Октябрь». Ему больше всего понравился артист, которого он раньше ни в каком фильме не встречал, — Борис Щукин.

- Наверно, Щукин, как и я, любит авиацию, — решил Анатолий. – Иначе так хорошо лётчика он бы не сыграл… Замечательное кино! Жаль лишь, что этот лётчик только на экране!

А через год лётчик, которого Анатолий стал считать для себя примером, появился и в жизни. Таким лётчиком был Валерий Чкалов. В конце июля 1936 года отважная тройка Чкалов – командир самолёта, Байдуков – второй пилот и Беляков – штурман, — совершила беспосадочный перелёт Москва – остров Удд над просторами Арктики и Северной тайги.

Внимательно вглядывался Анатолий в газетные полосы с портретами новых Героев Советского Союза. Утром 10 августа свердловское радио призвало жителей города выйти на улицы и приветствовать чкаловский экипаж, возвращавшийся обратно в Москву.

Прошло полчаса. И вот над Свердловском показалась краснокрылая птица. Все, кто находились на улицах, радостно замахали ей с надеждой, что герои-лётчики их увидят. Может быть, те и действительно заметили, так как радио передало приветственную радиограмму столице Урала от чкаловского экипажа.

В те дни имя Валерия Чкалова было у всех на устах. В газетах и журналах рассказывалось о его смелости, выносливости, упорстве, требовательности к себе и к своим товарищам. Анатолию почему-то особенно понравилось, что Чкалов попросил Маршала Советского Союза Блюхера в случае, если какая-либо агрессивная страна вздумает напасть на Советский Союз, взять всю их тройку под своё командование.

- Счастливый Чкалов! – вздыхал Анатолий. – Может с Маршалом говорить. Ну, а я что стану делать, если вдруг начнётся война? Я ведь ещё не лётчик.

И Анатолий по-серьёзному задумался о поступлении в авиационное училище. Лётчик должен быть физически развит, должен обладать отличным здоровьем. Анатолий занимался спортом: летом – плаванием, баскетболом, футболом; зимой – лыжами, коньками; записывается в стрелковый кружок.

Вера Ивановна Бородина, учительница математики школы № 11, позднее вспоминала:

- Толя Бурденюк не случайно стал штурманом. Математику хорошо понимал и учился по этому предмету успешно. Я и теперь помню его ясные, чёткие чертежи по стереометрии.

Но особенно он увлекался задачами по тригонометрии. Принимал живое участие в оформлении газеты математического кружка, красочно оформлял газету «Математика и жизнь».

А я помню, как Анатолий любил физкультуру и часто отдавал ей свободное от уроков время. Порой уводил товарищей в дальний конец коридора, чтобы продемонстрировать своё мастерство: делал «стойки» на руках, крутил «сальто-мортале». После очередной такой демонстрации кто-то из ребят посоветовал ему:

- Ох и акробат из тебя, Толя, получится! Иди в цирк. Нас водить на представления бесплатно будешь. Иди, а?

- Я вовсе и не собираюсь в цирк, — ответил Анатолий.

- А тренируюсь потому, что мне ловкость пригодится…Хочу стать авиатором…Вот недавно в авиамодельный кружок записался. Приглашаю в выходной день на Сенную площадь. Будем свои модели пускать…

Желание Анатолия в полной мере отражало взгляды подрастающего поколения тридцатых годов. Многие мечтали тогда о военных профессиях.

29 апреля 1938 года на общем комсомольском собрании Анатолия приняли в члены ВЛКСМ. Когда секретарь комитета зачитал вступительную анкету, где говорилось, что Анатолий Бурденюк родился 6 мая 1922 года, кто-то не выдержав, восхищённо произнёс:

- Какой здоровый парень! неужели ему 16 лишь стукнет?

Анатолий краснел, волновался, но всё обошлось благополучно. И на вопросы по уставу и программе, и на вопросы по международному положению он ответил правильно. За его приём собрание проголосовало единогласно.

- На первомайскую демонстрацию я пойду теперь не как простой школьник, — радостно говорил Анатолий родителям, а как комсомолец.

- Старший брат Анатолия Леонид Бурденюк заканчивал 10 класс и не без влияния младшего брата решил подать заявление в авиационное училище. Как завидовал ему Анатолий! Что только не делал бы он сейчас, чтобы стать хоть чуточку постарше. Анкетная графа об образовании его не пугала. В 30-х годах для поступления во многие военные училища, в том числе и в авиационные, нужно было всего лишь 9 классов. И Анатолий, продумав все «за» и «против», решил:

-Если меня принимают на улице за взрослого, чем чёрт не шутит! Риск – благородное дело…

Но родители не захотели его и слушать:

- Окончи, Толя, десятилетку, — сказал Аким Иосифович, — а там посмотрим… Где это видано: в мирное время 16-летним в армию идти? Учись!

- Какое же, папа, теперь мирное время? – горячо доказывал Анатолий. – Германия. Япония.

- Навоеваться за свой век ещё успеешь! – строго ответил отец. – А пока, кроме школы, никуда не пойдешь.

В военкомате Леониду не повезло: медицинская комиссия  обнаружила у него какие-то дефекты.

- Страшного, молодой человек, ничего нет, — ободряюще заверил загрустившего парня председатель комиссии, — но в авиацию вы, к сожалению, не подходите.  Леонид подумал, подумал, успокоился и решил махнуть в «сухопутное» училище. Анатолий, переживая за брата, сердился на врачей.

- Себя бы я не дал забраковать, — рассуждал он, — попробовали бы меня завернуть… В своём здоровье Анатолий был уверен на все 100 %.

В 1938 году ЦК ВЛКСМ обратился с призывом к комсомольцам и молодёжи крепить связь с воздушным флотом Красной Армии, пополнить ряды советских лётчиков. Этот призыв совпал с мечтой Анатолия , и он, недавно вступивший  в ряды ленинского комсомола, из 10 класса подаёт заявление с просьбой направить его в лётное военное училище.

И однажды…

- Не понимаю! – изумлённо говорил Аким Иосифович, держа в руках повестку с вызовом в военкомат. – Ничего не понимаю…По-моему, там всё перепутали. Надо было написать Леонид Бурденюк, а написали Анатолий Бурденюк. Но ведь Леонид уже прошёл медицинскую комиссию?

- Ошибки, папа, никакой нет, —  пояснил Анатолий, забирая у отца повестку. – В военкомат вызывают меня.

- Тебя?!

Пришлось открыть тайну. Оказывается, Анатолий, не один уже раз побывал в райкоме ВЛКСМ, горячо и настойчиво доказывал там, что 16-летний возраст не помеха.

- Я ж, смотрите, всех вас выше и в плечах шире, — говорил он работникам райкома, — и сила у меня есть.

В райкоме долго не сдавались, но, наконец, сжалились и дали Анатолию рекомендацию и направление в военкомат. Там как раз проходил набор в челябинское штурманское училище.

- Хорошо, буду штурманом, — решил Анатолий.

- Так-так! – сердито проговорил Аким Иосифович, выслушав рассказ младшего сына.

- Значит, мнение родителей для тебя ноль? Ну что ж, иди, посмотрим, как тебя торжественно выставят и скажут: ждём черед 2 года. Аким Иосифович был твёрдо убеждён, что его предположение сбудется, но ошибся. Как ни пытались девять врачей «придраться» к Анатолию, как ни осматривали, как ни выслушивали, как ни выстукивали, но, в конце концов, развели руками и заявили, что этаких молодцов следует отправлять в авиацию вне всякой очереди. И сам военком, смерив взглядом рослого черноглазого юношу, подписал направление.

Счастливый, не чувствуя под собой ног, бежал Анатолий по улицам.

- Ура! Всё в порядке! – радостно заключил он, переступив порог дома. Отец лишь развёл руками.

Незаметно подкралась осень. У Анатолия в кармане уже лежал железнодорожный билет до Челябинска. Последние дни в Свердловске летели, как часы. И вот будущий штурман прощается на перроне родными, друзьями. У матери на глазах слёзы. Нахмуренный Аким Иосифович курит одну папиросу за другой.

- Слушай, папа, — говорит Анатолий, надеясь шуткой хоть немного отогнать горечь разлуки, — вызываю тебя на соревнование. Я даю обязательство учиться на «отлично» и «хорошо», а ты торжественно заяви, что бросаешь курить.

- Учиться на «отлично», — ответил, чуть улыбнувшись, отец, — твоя прямая, Толя, обязанность, а курить моё право. Уезжал Анатолий в челябинское авиационное училище с радостным настроением.

Через неделю Анатолий прислал родителям письмо, где сообщал, что все приёмные испытания он выдержал успешно, что его зачислили курсантом третьей эскадрильи.